Такие дела.

[Герр Смертоносец де Рейх]

ACTA-паранойи пост

01.02.2012 в 11:29

Пишет  Линверс:

Здравствуй, %username%
К сожалению, этот пост о неприятных вещах.
Ага, я тоже впечатлилась и решила внести свою лепту XDD
Все помнят недавнюю шумиху вокруг SOPA и PIPA?
Так вот, пока интернет-общественность с ними боролась, добрые копирасты протаскивают под шумок намного более стремную вещь.
(Сорри, что без ката)

Соглашение ACTA - The Anti-Counterfeiting Trade Agreement (торговое соглашение по борьбе с контрафакцией). В данный момент его подписание находится в завершающей стадии, ратификация запланирована на 31 марта.

Подробнее можно прочитать здесь:

Пинг
ru.wikipedia.org/wiki/Торговое_соглашение_по_бо...

Но вкратце, если это соглашение вступит в силу, то оно:

1) Даёт право пограничному контролю на обыск личных вещей на предмет наличия нарушений копирайта. Ордер не требуется.

2) Вменяет провайдерам и хостерам в обязанность следить за соблюдением копирайта своими абонентами и предоставлять информацию по первому запросу. Ордер не требуется.

3) Вводит уголовную ответственность за нарушение прав на интеллектуальную собственность во всех странах-участниках соглашения, даже если законодательство конкретной страны не предусматривает такой ответственности.

4) Вводит уголовную ответственность за обход DRM любыми способами. Вводит запрет на распространение любого программного обеспечения, позволяющего игнорировать DRM, даже если оно может использоваться в иных целях.

5) Признаёт законным изъятие и ликвидацию любых предметов с фальшивыми товарными знаками без права на получение компенсации.

6) Даёт управляющему комитету ACTA право выпускать дополнения к соглашению, вступающие в силу незамедлительно без рассмотрения и ратификации странами-участниками.


Предпоследний и последний пункты особенно прекрасны, правда?))

И самое главное - в отличие от SOPA все это будет не только в далеких Америках. Соблюдение это радости планируют сделать обязательным во всех странах, входящих в ВТО. Напомню, что Россия вступает в ВТО в 2012 году. А теперь сложите все эти пункты с российским законодательством и российскими реалиями и представьте, что получится.

Как я поняла. проголосовать против ACTA можно здесь:
ТЫК

Почему раньше шума не было? Видимо, потому что переговоры по этому соглашению велись в строжайшей секретности. Ну и SOPA с PIPA сработали как средство для отвлечения внимания.

В общем, этот тот случай, когда я буду очень благодарна за перепост.

Алсо,
>ACTA создаст собственную правительственную организацию вне уже существующих международных институтов, таких как Всемирная торговая организация (ВТО), Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) и Организация Объединённых Наций

По логике соглашения, виновным автоматически становится любой человек, и если у вас есть микрофон (позволяющий игнорировать DRM простейшей записью с колонок, лол) - ваш комп должны конфисковать, а вас упечь за решетку. А если "международная организация" внесет поправку о введении, например, пожизненного рабства за пользование контрафактом, любое государство обязано это молча незамедлительно принять, игнорируя собственную конституцию и законодательную власть.

От себя добавлю, что во-первых стран БРИК в списке ратифицировавших я пока не вижу, во-вторых в связи с кризисом ВТО делает большие поблажки России, лишь бы вступила и в-третьих, столь грубое вмешательство во внутреннюю политику другого государства наперекор конституции плохо сочетается с имперскими амбициями Медведопута. Поэтому паниковать пока рано, но звоночек таки тревожный.

@темы: Шапочка из фольги, 2012 год, Психическое

---

внезапно, бгг

[in se]

тупо учился фотографировать глаз мыльницей в зеркало. поза была фиксированная, голова на полку перед зеркалом в ванной, мыльница между зеркалом и глазом - объективом в глаз, расстояние между всеми объектами - не больше пары см. (фактически - единственная поза, в которой есть шанс заснять глаз на мыльницу в макро-режиме).
я не знаю, что это в и какую секунду туда попало. обработки нет (не умет). увидел после, разбирая неудачные кадры. это не моё лицо.

посмотреть в глаз

почему нет отдельной темы про зеркала?

@темы: Ванная - как много в этом слове, Психическое

---

[Они знают!!!]

На этом приём работ на третий крипи-фест заканчивается. Мы благодарим наших замечательных авторов за отличные истории и надеемся, что они нас порадуют и в будущем.

А теперь скучная организационная часть - до вечера воскресенья (то есть до 5 февраля) можно будет читать крипи и голосовать за них, ссылка на соответствующий тэг будет несколько раз поднята, за что я заранее извиняюсь. 5 февраля в 21:00 по московскому времени все голосования будут закрыты, а в понедельник, чтобы этот день недели не был так уныл, как обычно, состоится награждение, раздача призов, регалий и комплиментов.
Просьба к авторам - сохраняйте анонимность до торжественной части.
Ещё раз спасибо всем за внимание и активное участие.

@темы: Оргвопросы, крипи-фест

---

[Они знают!!!]

Сегодня у нас всего одна последняя крипи из жизни представителей опасных профессий от Подземный шепот:

Расскажу вам свою историю. Правда или нет – я не берусь утверждать, но дед, который поведал ее мне, был вполне крепким, на психа не смахивал, да и остальные его уважали.
Я тогда только закончил журфак и отчаянно нуждался в работе. Так получилось, что мои работы вроде бы хвалили, но мест как-то нигде не было, а быть внештатным сотрудником мне не позволяло советское воспитание. Однако, времена были непростые – начало 90х – и кушать хотелось. И когда подвернулось место в местной желтой газетенке, писавшей больше всякую ерунду о встречах с призраками и о людях, похищенных НЛО, я согласился. Хоть какие-то деньги, все же.
Некоторое время я писал бредовые заметки о разной паранормальщине, но фантазия не бесконечна, и редактор посоветовал мне поспрашивать людей.
- Ну вот моряки, например. Они суеверные люди. Или же шахтеры, особенно с секретных разработок. Думай, стажер, думай!
А идея была совсем неплоха. Город у нас промышленный и до моря близко. Шахты теперь почти все закрыты, но бывших рабочих осталось еще много, и они потихоньку спивались по кабакам и рюмочным. За бутылку они наверняка смогут поведать мне пару-тройку леденящих душу историй, а что еще нужно начинающему журналисту?
Однако, все оказалось не так просто. Почти никто не хотел ничего рассказывать, несмотря на предложенную выпивку. За два часа я стал счастливым обладателем душераздирающей истории, как неизвестный мне Митька Голубин по пьяни влез в тупиковый коридор и пробил головой одну из подпорок. Полноценную статью из этого не выжмешь, и я как мог уговаривал работяг вспомнить что-то еще.
- А ты вон, деда Ефима спроси! – внезапно сказал один из мужиков, указывая в дальний угол.
Там у стены сидел сгорбленный старик, смолил беломорину и иногда прикладывался к бутылке дешевого пива, стоящей перед ним на столе. Слезящиеся глаза деда Ефима смотрели на дымные завитки, и казалось, что он думает о чем-то.
Я и еще двое мужиков подсели за его стол, и пока я выставлял последние две бутылки, шахтеры объясняли старику по какому я вопросу. Он смотрел на меня изучающее некоторое время, и сейчас взгляд у него был совсем не стариковский, а такой пронзительный и ясный, будто все он про меня знает уже.
- Вот оно, значит, как. Чего-нить пострашнее тебе, значит, подавай. Шустрые вы, молодые. Страх-то у вас перед глазами творится, каждый день. А вы мимо проходите и ищете другое. Ну да будь по-твоему. Давай, записывай.
Дед Ефим сел поудобнее и стал рассказывать.
У шахтеров работа такая, что каждый день как последний. Никто не знает, когда откроется провал, ведущий в пещеру с темной подземной рекой, или лопнет над твоей головой деревянная подпорка, погребая под породой и тебя, и твоих друзей, и еще хорошо, если насмерть сразу, а не запрет в каменном мешке, где придется медленно сходить с ума и умирать от жажды и безумия в кромешной тьме. Поэтому люди-то все суеверные, внимательные, со своими приметами. Раньше-то шахты работали не там, где сейчас – а в невысоких горах подальше к западу, туда еще ведет заброшенная одноколейка, ее еще дети зовут Чертова колея, и рассказывают небылицы, будто бы в полночь едет по ней с лязгом черный паровоз, и забирает пассажиров к шахтам, и те уже не возвращаются. Ну, обычные детские байки, чего там. Я сам одно время машинистом на той линии был, возил шахтеров, возил руду. Когда шахты еще работали, много груза было, много работников. И вот был у нас один такой, Серега Иванов. Обычный работяга, как и все, ну может резковат только. Рубил, как все, пил, как все, семья была, как у всех. А как-то раз такая штука случилась. Был он в отпуске, а я смотрю – в вагон лезет, и еще дети с ним, и сам какой-то дерганый, а дочка вообще плачет. У мужиков спросил, так они рассказали, что решил Серега детям работу свою показать, пока выходные у него. Вроде со мной на шахты приедут, а пока я буду рудой загружаться, погуляют, и потом назад.
Вообще не положено было, но с Серегой ссориться не хотелось, кулак у него тяжелый был. Ну я и решил тогда, что никто не узнает.
Приехали, пока загрузили руду, пока я дизель прогрел – зима же – не возвращается Серега. Я уж посигналил – не выходят. Ну, думаю, и ладно, вечером заберу. Некогда мне их ждать, график же.
А вечером мужики говорят, что тоже Серегу не видели, и детей его не было нигде. Когда потом искать кинулись нашли, конечно. Серегу нашли, удавился на подпорке нерабочего тупика. Там тогда провал в реку открылся и шахту закрыли. На входе загородки были и знаки предупреждающие, и все сдвинуто и сломано. А на полу след, как тащили тяжелое. Как менты потом сказали, детей он в реку сбросил, и их теперь не найти. Оказывается, жена Серегина его бросила, улетела куда-то, в Москву или Ленинград, не помню уж.
Так вот, с того и началось. Сперва тихо, а потом уж и в голос говорили, что видят мужики Серегу в забое. Фонарь его горит, и шум идет, и силуэт видно – а как подойдешь, так пусто, только руда добытая в вагонетке. Пугались, конечно, а потом научились распознавать, вроде как – если Серега работает, то хорошо, богатая жила. А если просто так стоит в туннеле, руки повесил и вроде как на пришедших смотрит – то валить надо. Либо провал вскроется, либо взрыв, либо обрушение. Стали даже ему приносить хлеб, водку, конфеты. Ставили в пустой каске на развилке, чтоб вроде как помогал.
Ну я-то разговоры те слышал, но не особенно верил. А сам однажды напоролся, да. Глупый был, молодой.
Вез я шахтеров на утреннюю смену. Сумерки еще, только-только светает. Смотрю – впереди на путях движение какое-то. Свет врубил – а там дети бегут, мальчик и девочка. Причем зима, морозно, а они полуголые, босиком и вроде в каких-то рубашках. Мальчишка быстрее бежал и тащил девочку за руку. Я по тормозам ударил, все боялся не успеть, а дети-то и исчезли. Подождал немного, ну а как быть – у меня ж график! Тронулся дальше, медленно так. И снова вскоре увидел их. Бегут как будто прямо ко мне навстречу, а ближе не становятся. Мальчик рукой машет, а девочка кричит что-то, не разобрать. Я тогда чуть не умер от страха, ведь не верил же в чертовщину разную. Ну и проехал дальше, зажмурился и на тихом ходу… Привез шахтеров, забрал прошлую смену. Те еще говорили, что сегодня Серегу не видно и не слышно. А когда уже назад ехали, отошли прилично, грохот такой раздался, словно бомбят. Оказывается, газ рванул, и главную шахту погребло целиком. Больше двухсот человек погибло там тогда.
Потом вскоре жилы иссякли и старые шахты совсем закрыли, теперь вот на новых разработка. Говорят, уже лет десять как старую колею разобрать хотят. А я все думаю, если пойти туда и посмотреть, бегают ли там дети по путям, ждут ли поезда.
Вы не знаете?



Автор  Bara Miko

Вопрос: Крипи?

1. Да!		70	(100%)
Всего:		70

@темы: крипи-фест

---

Письмо.

[Faggot Korovyev]

Добрый день, мистер Кормик. По меньшей мере надеюсь, что для вас он таков. Вы знаете, что писать вам я могу по одному только неприятному нам обоим поводу, и повод этот зовётся гнусно: шантаж. Ненавистное слово, оно пропитало все последние годы моей жизни. Я прошу вас: воспринимайте моё письмо не как новые поборы бесчестного человека, но как скорбный зов человека отчаявшегося. Вы уже заплатили за моё молчание, и, видит Бог, заплатили сполна. Поэтому примите мои заверения: уста эти никогда не разомкнутся с целью опорочить вас. Ничто не угрожает вам, коль скоро это будет в моей власти. Однако я снова взял на себя смелость писать вам, и, разумеется, всё с той же целью. Кулаки мои со скрипом сжимаются, и сердце кровоточит. А, к чёрту... Ребекка умирает. Этот мир не для неё. Вы, конечно, знаете: наш ребёнок болен с самого своего рождения. Мы не можем, по всем нам очевидным причинам, обратиться в клинику, где ей оказали бы должное участие. Приходящие же лекари больше берут за своё молчание, чем за помощь, а некоторых из них пришлось заставить умолкнуть навеки. Жена рыдает непрерывно. Кажется, слёзы прочертили морщинами уверенные русла из уголков её некогда смешливых глаз.
Помогите нам. Единственное, о чём молю вас - помогите. Мы станем почитать ваш образ наравне со святыми Братьями, молиться каждый день... Помогите же нам... Ей! Только мы, мы одни несём ответственность за судьбу Ребекки. Все наши монструозные эксперименты, эти невыразимые вещи, что делали мы сообща, будто одержимые единым на всех безумием...
Виновны. Это слово будет преследовать нас до конца наших постылых дней. Виновны.
Простите. Эти мысли занимают меня целиком, сводят с ума; вернёмся к делу.
Вы давно не появлялись в нашем замке. Ни вы, мистер Кормик, ни кто-либо другой из нашей тесной компании. А ведь тогда мы считали себя (ха-ха!) приятелями не разлей вода. Мы братались. Наивные. Ну, что ж. Ребекка - всё ещё прекрасное, милое дитя, и весьма послушна. Наши опыты не смогли, к счастью, осквернить её суть, наша девочка всё так же весела, сообразительна и задорна. Сейчас она занимает два верхних этажа замка и постепенно проникает своими оконечностями всё ниже, пользуясь пустотами в стенах, канализационными трубами... Скоро наша девочка доберётся из своей спаленки до самой земли! Хорошо, в здешних лесах такой чудесный, пропахший еловой смолой воздух (нам с Мэг, вероятно, придётся к тому времени забаррикадироваться в подвале).
Но Бекки нужны лекарства. Последний доктор оставил дорогостоящие рецепты. Перед смерью он клялся, что они могут помочь. Ведь этот нездоровый цвет... Вы понимаете.
Итак, я молю вас, оставив всякие угрозы, уповая лишь на вашу природную честность и не подлежащую сомнению глубокую порядочность. Если будет на то ваша воля, вы пришлёте деньги на наш старый почтовый адрес. И помолитесь за счастье нашей дочки. Мы с Мэг уверены - со дня на день она поправится.

Навеки ваш любящий друг и коллега, Кевин Лестер.
Хорраполо-хауз, Левдонширский лес, Южный Уэльс, UK.

@темы: Психическое

---

[Orisa]

Эта вывеска куда лучше бы подошла для какого-нибудь фильма ужасов, но...

@темы: Паранойя-арт, На улице, Психическое

---

Путешествие на объект SCP-087 - Лестница

[Вамми]

Любительская экспериментальная игра "SCP-087".
Читаем про объект (в новом окне).
Впечатляемся.
необязательно Смотрим, как выглядит игра, видео:

Скачиваем игру здесь (31 мегабайт).
Распаковываем архив, запускаем exe, надеваем наушники. Управление WASD, камера - мышкой.
Строим домики в деревне.
Наслаждаемся)

@темы: видео, Интернетик

---

треш, угар и содомия

[Графиня Барбосса]

Знаете что такое страшно, друзья?
Страшно не увидеть тень с горящими глазами у себя в шкафу, а обнаружить с утра вот такое на своей стене вконтакте или в каментах в блоге, И ВСЕ ЗНАЮТ ЧТО ЭТО ТВОЙ ПАРЕНЬ!!1111




Люди с вебкамерами леденят кровь.

@темы: Психическое

---

[Графиня Барбосса]

Последние агитматериалы партии Ночного гостя.
Я щитаю мы с  rony-robber прекрасны каг рассвет, хоть и ленивы как не знаю кто.



Остальное смотреть тут. Финальное голосование будет в четверг, но о нём мы сообщим дополнительно.

@темы: Ночной Гость

---

[Мавка Соколёнок]

то ли смешно, то ли страшно. кликать на картинку для полного размера. откроется тут же.

@темы: Интернетик, Паранойя-арт, но все закончилось хорошо

---

Вглядитесь...

[Плазмоид]

Копипаста: На этой фотографии, сделанной неизвестным фотографом в 1955 году в Альбукерке можно рассмотреть «человека из будущего». Он расположен на снимке слева от полицейского и носит солнечные очки необычного дизайна. Такая форма солнцезащитных очков получила свое распространение только в 70-х годах двадцатого века и ни как не ранее.

Готова поспорить, с первого взгляда никто этого человека не заметил

@темы: Интернетик, Невидимые шпионы, Паранойя-арт

---

Подборка настроения.

[Волк ученый]

Не страшная, но настроенческая анимация.

Читать дальше.

@темы: Паранойя-арт

---

[Графиня Барбосса]

Трейлер кинца про Перевал Дятлова

@темы: видео

---

Интересны мнения

[flying fish]

Я не особо боюсь темноты, часто ночую дома одна, спокойно сплю в тёмной комнате с закрытой дверью. Но только не у бабушки! Обычно мы всей семьей приезжаем к ней в деревню на выходные. В комнате, где я сплю, по мимо меня всегда спят брат и бабушка/тётя т.е. по сути бояться нечего. Но у меня от ужаса ноги леденеют, лежу почти до утра, всматриваясь в темноту, часто очень слышатся шаги над головой и прочие звуки. Постоянно ощущение чьего-то присутствия около моей кровати. Как вы думаете, это лично мои глюки или же как-то связано с энергетикой дома? Брат даже днём боится заходить в дом, если там никого нет.
Также имели место быть случаи реальной крипоты, если интересно, могу рассказать.

@темы: Тот, кто живёт в шкафу, Дрожу под одеялом, Психическое

---

Пауки:)

[Maxim_Tekkr]

Автор фото нашел их у себя в подвале.

@темы: ПАУКИ!!!111

---

[Графиня Барбосса]

И опять я с комиксом

Волшебная сила интернет-задротства

@темы: Ночной Гость

---

[Они знают!!!]

Напоминаем, что до окончания приёма работ осталось всего-ничего, но всё-таки немного времени у нас есть. Спешите закрыть свой гештальт, последняя выкладка состоится в среду 1 февраля в 20:00 по московскому времени.

---

[Они знают!!!]

Крипи вторая - про мальчиков, от Полуденного призрака:

Нынешнее продвинутое поколение, небось, никогда не сталкивалось с объектом под кодовым наименованием «советская телефонная будка». Напоминаю, в канувшем в прошлое СССР таковая имела вид железной остекленной коробки, в которой на стене висел тяжелый телефонный аппарат. Сбоку или сверху на рычаге лежала трубка. Сверху торчал монетоприемник. Обычный звонок стоил две копейки, междугородний - пятнадцать. Звонок в скорую и милицию был бесплатным. В сущности, нынешние таксофоны весьма похожи на своих древних предшественниц, только вместо монеток в них суют кредитные и телефонные карточки. Сооружение не отличалось элегантной кондовостью английских телефонных будок, единственная стенка в нем обычно была изрисована похабенью и символами любых спортивных команд, а стекла разбиты.
Скромные будочки втыкались около оживленных магазинов и перекрестков, рядом с кинотеатрами и школами. В девяностые годы их поголовно снесли, даже следа не осталось, лишь смутные воспоминания.
Вот почему меня так удивила затаившаяся в сиреневых кустах будочка во дворах на Петроградской. Я галопировал по делам, эдакая офисная креветка с портфельчиком и папочкой наперевес, а будка стояла себе, никого не трогала. Прежде вроде ее тут не было, и я затормозил, подвившись уличному раритету. Позабыли о ней, что ли? А что, местечко укромное. Никого, кроме тихих алкашей, вон и бутылки в кустах поблескивают. Натыкаешься порой в Питере на такие места, где время словно остановилось. Не поймешь, как год и век на дворе. Заросшие лебедой брошенные стадионы, закрытые на вечный капитальный ремонт школы или бывшие киношки. Старые облезлые афиши на стенах, ржавые указатели, ностальгия во весь рост.
Чертова ностальгия и толкнула меня в спину.
Дверь проржавела и ни в какую не желала открываться. Пришлось отложить портфель и применить грубую силу. Под адский скрежет и взлетевшее облако ржавой пыли мне удалось отодвинуть дверь на расстояние, достаточное, чтобы боком протиснуться внутрь.
Ощущения – как внутри стеклянной клетки для хомяков. Пахнет слежавшейся пылью, нагретым асфальтом и бензином. Аппарат сохранился в целостности, трубка и провод тоже на месте. Круглый цифровой диск с прорезями и металлическим стопором. Не снимая трубки, я невесть зачем повертел диск, отозвавшийся полузабытым жужжащим звуком. Представил зрелище со стороны: приличного вида тип забрался в старую телефонную будку и торчит там, как полный идиот. Поностальгировал, и будет.
Видимо, сработал условный рефлекс городского жителя. Раз есть телефон, по нему непременно надо позвонить. Ну, или хотя бы снять трубку. Я и снял, поднес к уху. Естественно, тишина. Бытовало во времена моего босоногого детства такое причудливое развлечение, называлось «эфир». Из уст в уста передавались условные «пустые» номера, не принадлежащие никому. Набираешь номер, слышишь сперва долгие гудки «занято», а потом – тишину, разрываемую треском статических помех. Кричишь в пустоту «але, але!». Если повезет, откликнется кто-нибудь, тоже набравший этот номер и бесцельно бултыхающийся в пространстве межтелефонной связи. С незнакомцем или незнакомкой из эфира можно было поболтать, обменяться номерами и договориться о встрече. Конечно же, ходили пугалки о том, как кто-то вышел на связь с недавно умершими или людьми из будущих времен, поговорил с блокадниками или девушками-телефонистками дореволюционных лет.
В эбонитовой выпуклой пластине с дырочками обитал давно вымерший, опустевший эфир. К будке даже проводов не вело, их срезали или украли в годы, когда нищеброды повально собирали цветной металлолом. Я слушал тишину, машинально бренча мелочью в кармане – и ничуть не удивившись тому, что на ладони оказались две копейки. Нынешние, никелево-блестящие, с Георгием, что держит в руке копие и тычет змия в жопие, а не прежние, с серпом и молотом. Я опустил их в щель монетоприемника. Копейки звякнули, упав в давно опустевший накопитель. Мой палец закрутил диск, набирая номер, который я сам давным-давно позабыл – а рука помнила.
Номер Жеки, моего лучшего школьного дружка. Веселого, смешливого Джека, с которым мы с первого учебного года сидели за одной партой. С которым менялись книжками, а долгими зимними вечерами с увлечением двух копающихся в шерсти обезьян мастерили макет огромного парусника. Жека был отличным пацаном и наверняка вырос бы толковым парнем… если бы классе в третьем или четвертом, под самое начало летних каникул, родители не увезли его на дачу. Он пошел с соседскими пацанами на рыбалку, им нужно было пересечь оживленное шоссе… и там Жеку сбила вылетевшая невесть откуда многоколесная фура. Сразу и наповал. Кровь на асфальте, орущие дети, разлетевшиеся в сторону удочки и ведра. Пятнадцать лет назад. Или двадцать. Меня перевели в другую школу, и все забылось. Было – и прошло.
Последний щелчок вернувшегося на место диска. Космическая тишина. Глупо цепляться за детские воспоминания.
Я уже собирался повесить трубку, как внутри нее смачно хрустнуло. Эфир наполнился шорохами, потрескиванием и шелестами, сквозь которые прорвался отчетливый детский голос:
- Алло? Алло, я слушаю! Алло, вам кого, папу?..
Я онемел. В буквальном смысле. Солнечный яркий день за давно немытыми стеклами будки сгинул. Я завис в непроглядной черноте, заточенный внутри железной будочки, стиснув телефонную трубку, откуда нетерпеливо спрашивали:
- Алло? Алло, мам, это ты?.. Да все в порядке у меня, слышишь? Рюкзак собрал, жду тебя, приезжай скорее!..
- Жека, - беззвучно выговорил я. Мрак снаружи сгущался, будка раскачивалась, летя и крутясь вокруг собственной оси. Я падал в водоворот темноты, я был мечущимся без толку сигналом, который некому принять. – Жека!
Меня услышали. Там, с той стороны, с изнанки мира, меня услышали. И узнали:
- Леш? Леш, ты? А чего голос такой, как из бочки? Я сперва подумал – взрослый дядька какой-то, не туда попал или папаше звонят… Леш, слышь, я уезжаю – на даче торчать до самого конца лета. Хочешь, приходи проводить, мы в шесть выходим – и на Финбан…
- Жека! – я обрел голос. – Жека, никуда не езди! Не езди, слышишь! Скажи маме, пузо пучит! Скажи, что не хочешь на дачу, что сдохнешь там от тоски! Не езди туда!
- Да все уже решено, - уныло отозвались из трубки. – В лагерь путевок не было, меня тетке решили подкинуть, чтоб в городе не торчал. Маму не переспоришь…. Маму не переспоришь… - его голос начал дребезжать и уплывать, - судьбу не перешибешь, Леха… Даже если очень хочется… ты береги себя, ты… - голосок Жеки перекрыл нарастающий вой и надрывный скрип намертво схваченных тормозами шин. Я различил шлепающий звук удара, трубка зашлась многоголосым истошным воплем и я бросил ее. Отшвырнутая трубка ударилась о стену и закачалась на проводе, продолжая рыдать и голосить. Что-то скрежетало и ломалось, я бился плечом в заклинившую дверь, она не открывалась, а бестелесные голоса истошно визжали. Из трубки закапало чем-то вязким и тяжелым. За стеклами плыла и колыхалась тьма, в будке запахло тухлятиной, я задыхался, отчетливо понимая: еще мгновение взаперти, и я точно сойду с ума. Двинусь крышей. Зашуршу шифером.
Проклятая дверь наконец подалась.
Я вывалился в обычный и привычный мир. Грохнулся на колени, разодрав брюки и кашляя так, будто собирался вывернуть желудок наизнанку. Меня заливисто облаяла пробегавшая мимо собачонка и подозрительно оглядела ее хозяйка. Кажется, я полз на четвереньках, скуля, пока с размаху не вломился головой в стену дома.
Не помню, сколько я там сидел. Наконец собрался с силами и встал, с трудом отыскал брошенный портфель. Никакой телефонной будки в кустах, но в траве я разглядел остатки кирпичного квадрата-фундамента. Что-то там когда-то стояло, может, и вправду телефон, а может, трансформатор или будка дворника. Мне было хреново, так хреново, как никогда в жизни. Трясущимися руками я полез за мобильником – вызвать такси, отменить встречи на сегодня. Ткнул в кнопку вызова, поднес трубу к уху, услышал гудки… и метнул мобилу в кусты.
Я не мог говорить по ней. Боялся снова услышать космическое молчание и пробивающийся сквозь него голос давно умершего мальчишки, а потом – скрип шин тормозящего грузовика. Боялся упасть во тьму электронных импульсов, мечущихся в эфире, и потеряться там. Потеряться навсегда, стать еще одним призрачным голосом.
Я боялся, я так боялся…
Я и сейчас боюсь. Психиатры говорят: внезапная телефонофобия, боязнь телефонных звонков и самих телефонных аппаратов. Не могу заставить себя прикоснуться к гладкому боку мобильника, не могу взять трубку. Что, если Жека снова заговорит со мной из темной пустоты?
Что, если это окажется вовсе не Жека?.. Сколько их там, одиноких, не успевших сказать последнее слово, ответить на самый важный в жизни звонок, позабытых и утраченных?
А от этих проклятых мобильников никуда не деться, они повсюду…

Автор  Джерри_

Вопрос: Крипи?

1. Да!		107	(100%)
Всего:		107

@темы: крипи-фест

---

[Они знают!!!]

А дальше наступает праздник для администрации, потому что намёки не остались неуслышанными и мир не без добрых людей.
Итак, крипи первая - про девочек, от Псевдоним зловещий:

Это случилось в те времена, когда деревья были большими, колбаса по рубль двадцать, а телефонные будки настоящие – большие, красно-белые, с неподатливой дверью и вечно грязными стеклами. Тяжеленной трубкой серого металлического аппарата, находящегося внутри, можно было запросто отбиться от врагов, при надобности, а крутящийся диск, зачастую, заедало в самый ответственный момент. Причем вместе с пальцем.

Мимо одной из таких будок мы регулярно и ходили с моей подругой Танькой Васильевой. Наше счастливое пионерское детство омрачалось лишь проживанием в новостройке: ведь, чтобы добраться до школы приходилось преодолевать достаточно большой пустырь, на самом краю которого и стоял наш дом. Со временем на месте пустыря обещал возникнуть совершенно новый микрорайон с развитой инфраструктурой, а пока здесь гулял ветер, сдувая пыль с протоптанной нами тропинки, и одиноко торчала телефонная будка.

В тот день мы возвращались домой поздно. Не помню, что задержало нас в школе, но сумерки уже сгустились над городом. Я все подгоняла Таньку, вечно глазеющую по сторонам, потому как идти в темноте по пустырю, ориентируясь лишь на далекие огоньки нашего дома, было для меня тем еще удовольствием. Резкий телефонный звонок застал нас врасплох. Мы замерли, не веря своим ушам – к будке не было протянуто ни одного провода и все считали, что она попросту не работает.

– Подземный кабель? – с сомнением предположила я, а Танька уже мчалась к телефону. – Куда тебя несет? Это же не нам!

– Так надо выяснить, – она пыхтела, открывая тяжелую красно-белую дверь.

Я тоскливо поплелась следом. Телефон просто таки разрывался от напряжения и звон внутри будки стоял невыносимый. Танька сняла трубку:

– Алло. Алло! Что?.. – растерялась Танька, беспомощно посмотрела на меня и сунула трубку мне в руки.

– Мы идем… – прошелестело из ватной тишины. Несмотря на теплый весенний вечер, мурашки побежали у меня по спине.

– Идем… – выдохнула трубка, и ветерок шевельнул волосы у лица.

Мои ноги словно приросли к полу, а по спине поползли мурашки. Звенящая тишина закладывала уши. Я разжала пальцы – трубка выпала, раскачиваясь на витом металлическом проводе, гулко стукнув о заднюю стенку будки. Я вздрогнула, приходя в себя, толкнула дверь и буквально вывалилась на улицу, хватая ртом воздух. Мы рванули в сторону дома, молча, не оглядываясь.

Мы не разговаривали о случившемся, но больше никогда не ходили той тропинкой, протоптав новую в стороне. И еще долго мне снились кошмары, в которых я вечно пытаюсь убежать от кого-то, кто идет по пятам, размеренно и неумолимо дыша мне в затылок. А я увязаю, тону в тишине и темноте, надсаживая горло в немом крике, не в силах сдвинуться с места, понимая, что все – это конец.

Потом наступили каникулы и мы разъехались: Таньку по обыкновению отправили к бабушке в деревню, а меня – в пионерский лагерь. Вернулась я, стойко выдержав все три смены, в самом конце лета. Поздно вечером того же дня к нам пришла тетя Катя. Лежа в постели, я слушала, как она всхлипывает в коридоре, а мама что-то успокаивающе бормочет.

– Ты не видела сегодня Таню? – я щурилась от яркого света, бьющего в комнату из распахнутой двери, а тетя Катя умоляюще смотрела на меня. – Она в школу пошла, в библиотеку. За учебниками…

Танькина мама всхлипнула, а я почувствовала, как в животе у меня холодеет. Ладони вспотели. Мне хотелось закричать, но в горло словно забили кляп. Я сглотнула и просипела, разлепив непослушные губы:

– Не видела…

И вытерла ладони об одеяло.

***

Ее нашли утром. В телефонной будке. Она сидела в углу, сжимая в руках трубку, с проводом, вырванным «с мясом» из корпуса телефона. Запрокинув голову, Танька слепо смотрела в потолок пустыми глазницами, а на щеках ее, словно потекшая тушь, засыхала кровь.

Люди еще долго шептались, что глаза ей вырвали, пока она была еще жива, что причину смерти установить не удалось, что преступников, надругавшихся над девочкой, не нашли. Так же как ее и глаза. Зато в будке, на стене осталась надпись, сделанная Танькиной кровью:

МЫ ПРИШЛИ

***

Я больше никогда не ходила через пустырь. Вскоре там начались строительные работы. Окончив школу, я поступила в университет в другом городе, а после нашла работу по специальности, вышла замуж. Месяцы незаметно складывались в годы, проносясь со скоростью экспресса, не давая остановиться и оглянуться. Работа – дом, дом – работа, а в промежутках маленькие радости жизни, в которой не осталось места воспоминаниям.

Извести о смерти мамы ударило меня словно обухом по голове. Я едва успела сказать последнее «прости» под укоризненными взглядами родственников, чуть не опоздав на похороны, которые организовала тетя Сима – мамина сестра. Чинный ход поминок, салатики-закуски на столе, зеркала, занавешенные простынями, за которыми, там, в глубине, шевелятся смутные тени. А ты отводишь взгляд, делая вид, что все в порядке, все как прежде… ничего не было. Не случилось.

Кусок не лез в горло. Стены давили на плечи. Я спустилась на улицу из душной квартиры и побрела между домами, многие из которых даже не узнавала – они были построены уже после моего отъезда.

Подставив спину холодному осеннему ветру, я шла, скукожившись, засунув руки глубоко в карманы пальто. Невыплаканные слезы жгли глаза. В темноте мягко светились окна, напоминая о существующем где-то тепле и уюте. И вдруг совсем рядом раздался телефонный звонок. Я медленно повернула голову и увидела будку, прилепившуюся к стене дома. Она была точно такой же, какой я ее помнила с детства. Как этот реликт еще той, советской эпохи, смог дожить до сегодняшнего дня? Ее должны были снести первой! Обязаны!

Телефон звонил все настойчивей, все требовательней, призывной трелью вгрызаясь в мозг. Я до боли сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Животный, отвратительный липкий страх тошнотным комом подкатил к горлу. Этого не может быть. Просто не может быть и все. Стоя посреди улицы, рыдая, размазывая по щекам слезы и тушь, я захлебывалась истерическим смехом, скривив рот в жуткой усмешке. Я не хотела идти. Честно. Но я точно знала, что подойду, открою тяжелую дверь, подниму трубку, поднесу ее к уху и услышу вздох из тишины:

– Мы вернулись…

Автор  Astreya777

Вопрос: Крипи?

1. Да!		72	(100%)
Всего:		72

@темы: крипи-фест

---

[Они знают!!!]

Добрый вечер, дорогие читатели!
Сегодня у нас историческая крипи от Труп немца в ржавой каске:

Немецкий военный архив, Берлин.

Папка с секретными операциями за 1943 год на территории стран Восточной Европы.

Белоруссия, 1943 год.

Пояснительная записка агента ********* *******, 1907 г.р., приложенная к отчету руководства.

Дело передано для разбирательства в отдел ***********

Командование поставило передо мной цель - под видом беглого пленного влиться в партизанский отряд с целью дезинформации и саботажа возможных акций коммунистов. Неподалеку находилась железная дорога, по которой эшелонами вывозили в Рейх зерно, топливо, ценности и пленных. Были серьезные опасения, что партизаны планируют подорвать линию, а допустить этого было никак нельзя.

Я был хорошим агентом и на выбранную роль подходил. Внешность неприметная, сложение худощавое, хорошее владение польским и немного русским, за плечами больше десятка успешных акций. Лагерную робу мне привезли прямиком из крематория, разве что продезинфицировали. Думал ли я, что ее владельца недавно сожгли? Нет, не думал. Тогда мне было все равно. Я был молод и слишком хотел жить, причем хорошо жить.

Не брился и не ел почти ничего в течение недели. Быть грязным неприятно, но это работа. Перед высадкой на местность меня еще раз проинструктировали, я без запинки ответил все, что должен был знать. Слух о побеге нескольких заключенных был уже пущен, так что я неспешно двинулся в лес. Карты у меня с собой не было, но примерное направление я представлял. Главное - обходить болота, которых здесь немало.

Шел я до вечера, минуя буреломы и топкие места. Меня окружал самый обыкновенный лес с его звуками - птицы, мыши, белки. Я тренировался думать на чужом языке, чтобы невольно себя не выдать и думал о том, как сильно мне хочется есть. Во всяких леших и прочую ересь я никогда не верил, и набожным не был. Это важно.

Вечерело. Я набрал ягод, чтобы немного утолить голод, и стал искать место для ночлега. По моим расчетам, завтра я должен был выйти к партизанам, а сегодня мне хорошо бы устроиться так, чтобы не мокнуть ночью. Проснуться в компании с пиявками - вряд ли приятная перспектива. В результате я приютился между корней большой елки, потому что там было мягко, крона закрывала от дождя, если он случится, а в случае опасности я мог бы взобраться на дерево сразу как проснусь.

Сначала мне что-то снилось, но сны быстро стали давящими и тяжелыми, как часто бывало от голода. Я продрал глаза, но ничего рассмотреть не смог. Был самый глухой час ночи, незадолго до утра. Птицы еще не проснулись, в лесу стояла полная тишина. Некоторое время я прислушивался, стараясь заснуть, но когда начал проваливаться в дрему, услышал это.

Далекий-далекий плеск. Словно кто-то шел по мелкой воде, постепенно приближаясь. Я сел ровно, вслушиваясь. Партизаны? Или, может быть, какой-то зверь? Звук был похож скорее на шаги, и судя по нему, существо было двуногим. Человек, значит. Я взял большую палку и приготовился ждать. Шаги медленно приближались, хотя я никого не видел. Ночь была ясная, но новолуние не давало шанса на свет луны. Мне казалось, что ночной гуляка находится не больше чем в сотне метров от меня, и в этот момент шаги затихли. Я напряженно ждал, что они возобновятся, но вместо этого раздался один, более громкий всплеск, словно в воду уронили мешок с песком. И все затихло.

Я вслушивался, но ничего не происходило. Вода начала успокаиваться, больше никто по ней не ходил. Зато у меня появилось чувство, что за мной наблюдают. Ну что же, если разведчики из партизанского отряда нашли меня - тем лучше. Я постарался вести себя как и подобает беглецу из лагеря. Нервно помахивая дубиной, я осматривался, прислушивался, но так как ничего не происходило, стал устраиваться спать дальше. Однако я так и чувствовал затылком чей-то взгляд, он сверлил меня как головная боль. Надо постараться заснуть. Пусть коммунисты думают, что я их не заметил.

Уснуть получилось уже на рассвете, когда напряжение ослабло и запели первые птицы. Проснувшись, я пошел дальше, на ходу подкрепляясь ягодами и съедобными листьями. Дальше попались заросли орешника, и я рвал орехи, по-польски ругаясь, когда ветви цепляли меня. Орехи были еще недозрелые, но вкусные. После полудня я вышел на небольшую возвышенность, и понял, что впереди меня болото. Нужно было обходить. У меня снова появилось чувство, что я здесь не один, и что некто следит за мной. Я пытался выбраться на тропинку, неловко переминаясь в сырой траве и ворча что-то на польском. Тропка нашлась чуть дальше в осоке; она вела в обход по самому краю топи, с другой же стороны неприступной стеной топорщился бурелом пополам с крапивой и репейником. Тропинка была старой. Гать давно прогнила, и только кое-где я видел остатки бревен, временами проваливаясь ногами в противно хлюпающую грязь. Шел я медленно, осторожно пробуя то место, куда собираюсь наступить. Стоячая вода сильно пахла от нагрева, и меня сопровождал хор жабьей самодеятельности, ленивое жужжание каких-то мух и стрекот других невидимых насекомых. Все началось, когда я уже месил вонючую жижу где-то в середине перехода. Одна за другой смолкли лягушки, не стало слышно жучков. Из глубины болота донесся крик какой-то птицы, похожий на плач, такой тягучий и заунывный. И затихло все.

Я невольно замер, прислушиваясь. Может, что-то, чего я пока не слышу, спугнуло болотную живность? Над болотом стоял тихий гул теплого летнего дня, но вместе с этим на уши давила какая-то особенно странная тишина, такая вязкая и осязаемая. И тут я услышал шаги сзади. Словно бы кто-то шел за мной через болото топким бродом, повторяя маршрут, но увидеть преследователя я не мог. И если все прочие звуки почти пропали, и слышались только издалека, то плеск шагов был звонким и четким. Мне неожиданно стало жутко. Нет, я был морально готов к любой встрече - нашим я бы сдался как пленный, потом бы разобрались, партизан я и сам искал, так что история для них давно была готова, да и встречу с гипотетическим местным населением я рассматривал заранее, а дикие звери к болотам просто так не приходят. Я был готов к любому, но все равно мне захотелось побежать. Несмотря на жару, я весь был покрыт гусиной кожей и холодным потом, но несмотря на то, что звук продолжал приближаться, я никого не видел. У меня затекли ноги от напряжения и я переступил на месте, чавкнув грязью. Звук шагов пропал, словно мой преследователь замер. Некоторое время я стоял, прислушиваясь, но ничего не происходило. Тогда я стал осторожно отступать, посматривая назад, чтобы не упасть в топь. Ничего не происходило, и я пошел смелее. Здесь не встречалось даже остатков гати, тропинка утопала в тине и водных растениях, и мне приходилось очень тщательно выбирать место. И тут я услышал это. Похоже было на смутное эхо моих собственных шагов где-то позади, словно преследователь копировал мои движения, и немного не успевал. Как только я замирал, прекращались и другие шаги. Стоило же мне начать идти, и неведомая тварь шлепала вслед за мной по болотной грязи. Тогда я пошел так быстро, как позволяло состояние брода и моя вынужденная слабость, и тот, кто сзади, тоже пошел быстрее. Мне казалось, что оно сверлит взглядом мою спину, и липкий страх стискивал грудь, мешая дышать. Я часто останавливался, будто бы передохнуть, и слышал каждый раз, как немного запаздывает замереть та штука, что меня догоняет. Оно было все ближе.

Стараясь миновать болото как можно скорее, я торопился, и не заметил край осклизлого бревна впереди. Поскользнувшись, я упал, и в этот момент услышал, что мой преследователь бежит за мной, торопится покрыть разделяющее нас расстояние, пока я занят обретением равновесия. Я вскочил, и уже с трудом осознавая, что делаю, закричал на польском:

- Кто ты такой? Что тебе нужно от меня?

Ответом мне была все та же глухая тишина. Казалось, что я один на болоте, но на самом деле со мной был кто-то еще. И тут в тишине раздался снова этот звук. Сперва неуверенно, медленными шагами, а потом все быстрее, невидимая тварь стала приближаться ко мне. Я клянусь, я видел, как плещется вода под его ногами, оно делало огромные шаги, словно было высотой метра три. И следы в грязи, которые я мог видеть только на долю секунды, пока жижа не затягивала их, это не были человеческие следы. Гладкие и продолговатые, лишенные пальцев, совсем плоские. Как маленькие ласты, или вроде того. Так страшно мне никогда не было, клянусь памятью моей матери. Эта штука быстро шла прямо ко мне! Я попытался бежать, но до твердой земли было еще далеко, и я снова упал, запутавшись ногами в полусгнившем валежнике. Шаги шлепали уже совсем рядом, у меня от ужаса волосы встали дыбом, я старался встать, потому что эти чертовы ласты уже брызгали грязь в паре метров от меня! Но я снова упал, потому что эта дрянь толкнула меня, пробегая мимо. Я успел почувствовать, что она холодная и мокрая, и такая слишком гладкая на ощупь, как угорь, или вроде того. Невидимая тварь рассмеялась противным голосом, который мог быть низким женским или высоким мужским, она прямо заржала, пробегая вперед и намеренно громко хлюпая болотным месивом, пока я лежал в крапиве и буреломе, умирая от ужаса. А потом я снова услышал то, что было ночью - словно тяжелый мешок бросили в воду. И все затихло.

Я медленно вставал, с опаской выглядывая на тропку, но никого так и не увидел, только по воде расходились широкие круги. Вдали неуверенно начали подавать голос лягушки, и мошкара снова принялась меня донимать. В низкий гул теплого дня вмешался новый звук, но я его не сразу заметил. Я бежал к берегу не оглядываясь, падая и снова поднимаясь, только бы скорее покинуть болото. Мне чудилось, что из воды на меня смотрит что-то огромное, и забавляется. Как кот с мышкой, которая все равно никуда не убежит.

Твердая земля манила, я видел впереди первые елочки и жесткую лесную траву, но теперь шум стал нестерпимым, и я узнал гул самолетов. У меня уже не было времени укрыться, и я просто смотрел, как от черных силуэтов летучих машин отделяются маленькие предметы, похожие издали на семена. Бомбежка. Вот и хорошо, думалось мне. Вот сейчас меня не станет. Сердце стучало о грудную клетку так, что первых взрывов я и не услышал. А потом рвануло совсем рядом, и я провалился в темноту.

Очнулся я тяжело. Голова гудела, во рту было сухо, тело ныло и не слушалось меня. Когда глаза привыкли к полумраку, я понял, что лежу в какой-то ветхой избушке, освещенной только открытой печью и лучиной. Было нестерпимо жарко и душно, стоял сильный запах пряных трав.

- Проснулся, горемыка? – голос принадлежал пожилой женщине, она обращалась ко мне на польском языке, - Плохо тебе, да? Ну вот, попей, давай, - она поднесла к моему рту деревянный ковшик с водой, сильно отдающей тиной.

- Где…я?

- В лесу еще. Я давно тут живу одна, как мужа схоронила. Лесником он был, тут дом его охотничий. В деревне-то меня не шибко любят, - женщина улыбнулась, - ведьма, говорят. Потому что полька, наверное. Тебя вот нашла у болота, ты его видать по старой гати перешел?

- Да, я шел…я сбежал из лагеря, нас было несколько, но остальные разбежались, - я не осмелился говорить о своем желании найти партизан, ведь эта женщина могла на самом деле работать на нас.

- Надо же, из огня да в полымя. Но тебе повезло, да. Вон тому парню нет, - и она указала в сторону соседней стены, где на топчане лежал другой человек; похоже было, что у него сильный жар, потому что он метался и бредил, и был весь красный и мокрый, - Этот не доживет до утра. Сгорит весь, вон как полыхает. А ты нет, ты другой. Ты уйдешь отсюда. Вот пей, пей водичку, тебе полегчает.

Женщина говорила немного растягивая слова, как будто напевала, и все пихала мне свой ковшик. За окном домишки было темно, в печи трещали дрова, и на потолке плясали тени. Сосед на топчане кричал по-русски, но понять было непросто, только отдельные слова.

- Он русский?

- Да, русский. С партизанского отряда, они тут в районе хозяйничают. Вот тоже на болота пошел, простачок. Кто ж на болота-то наши ходит? Места-то гиблые, нехорошие. Все знают, что как скотина какая пойдет в лес – так все, не вернется. А эти-то, - она кивнула на партизана, - ни бога, ни черта не боятся, вот и лезут, куда не просят. Тебя-то ладно, нужда завела. Ты выйдешь. Вот пей, пей водичку-то. У нас ее много, - она снова рассмеялась, показывая мелкие желтоватые зубы.

Я проваливался в сон против воли, веки были тяжелые и в голове гудело. Мне снилось, что я бреду в болоте, разгребая руками тину, и вода уже у моей груди. Такая темная спокойная вода, в нее как опустишь руку, так и не видно ничего. И кто-то холодными гладкими руками трогает меня за ноги…

Проснувшись, я некоторое время не открывал глаза, слушал пение лягушек и крики болотных птиц. Странно, так звуки доносятся, словно я лежу посреди болота, а не в домушке лесничихи. Но когда я почувствовал на лице слабое дуновение воздуха, я понял, что что-то не так. Медленно открыл глаза, чтобы не ослепить себя ярким светом после контузии. А надо мной было голубое небо с редкими облаками, и топорщились сухие ветки березы. Я рывком сел и осмотрелся. Вокруг снова было болото, и пели лягушки, и гудели тяжелые мухи. Я лежал на небольшом островке, среди мха и сухой травы, закутанный в подсыхающую на солнце тину. Рядом на камне стоял старый растрескавшийся деревянный ковшик, на дне которого осталась пара глотков рыжей воды. Наваждение? А красный партизан, что стонал у стенки? Тут я заорал, как умирающий. Неподалеку от меня на том же островке, весь залепленный тиной, лежал полуистлевший труп. Провалы глаз смотрели в небо, рот раскрылся в беззвучном крике. В нагрудном кармане виднелся край комсомольского билета. Пока я, всхлипывая, выпутывался из тины, лягушки снова притихли, и где-то вдали я услышал негромкий плеск, как будто кто-то бил ладонью по воде.

Я заорал снова и стал осматриваться, как скорее удрать из этого адового места. Прыгая по кочкам, падая в жижу и черпая размокшими ботинками темную воду, я как мог скорее перебирался к лесу, а меня преследовало легкое пошлепывание по воде и тихие смешки. Добравшись до сухой земли я припустил прочь, и мне уже было наплевать на направление. Я бежал полдня без остановки, и вскоре вышел к расположению наших войск, где и был задержан двумя офицерами до выяснения личности.

Теперь мне кажется, что я схожу с ума. Мне снится постоянно одно и то же, что я брожу по болотам, что я там что-то важное ищу, что забыл. И мне все время хочется пить.


Агент обследован и многократно допрошен. Возможность саботажа исключена. После проверки показаний агенту предложена альтернатива - лечение в закрытой психиатрической лечебнице под наблюдением персонала специальных служб или же пистолет с одним патроном. Агент похоронен на кладбище больницы *********, семья получает пенсию как за погибшего на фронте.

Дело передано в специальную службу.

Даты, подписи, генеральская виза.

Автор  Bara Miko

Вопрос: Крипи?

1. Да!		65	(100%)
Всего:		65

@темы: крипи-фест