[paranoied]

Дальше у нас история от Ааст - автора очень юного, делающего свои первые шаги по тернистому пути испугов:


Широкие серые тучи понуро нависли над белыми домами просыпающегося города. Земля, автотрасса, фонарные столбы и металлические урны ослепляли, не смотря на свою черноту, как бывает ненастными ранними утрами. Слабый ветер тихонько перебирал нежные ароматные листья придорожных кленов. Где-то вдали загудел мотор, кто-то негромко подозвал издали приятеля, какая-то птица кратко крикнула, спрятавшись в глубине ветвей. Тихо шуршала по асфальту опавшая листва. Монотонно дышал этот мир, опустошенный своей полнотой.
Сквозь плотные жалюзи в полутемную комнату слабо пробивался тусклый свет. Серые стены, на них – плакаты, призывающие к порядку, дешевый линолеум на полу, свисающая с потолка лампочка без плафона, старый стол. Настольная лампа ярко освещала желтым лежащую на столе папку «Дело №», сам номер был аккуратно заклеен чистым квадратиком белой бумаги. Внутри, в душном полумраке комнаты, отнюдь не царило то ленивое спокойствие, каким пропитался воздух снаружи. Здесь все было насквозь пронизано тонкими острыми нитями паники, волнения, боли и высокомерного безразличия.
На стуле за столом сидел мужчина, лет тридцати на вид. Выглядел он плохо – его волосы были неухоженными: топорщились во все стороны, выглядели грязными и свалявшимися. Лицо его было бледным, блестящим от пота и слез, глаза выпучены, губы дрожали. Он трясся, всхлипывал, его руки дергались, как у сумасшедшего, и он все силился что-то сказать, но из груди вырывался лишь свист, всхлипы, рыдания и неразборчивое бормотание. Мужчина, если не был на грани срыва, то явно о чем-то сильно переживал.
Послышался шумный вздох, стоящий в углу человек переступил с ноги на ногу. У стола звякнул пузырек, шаркнуло по древесине столешницы стекло, тихо полилась вода. Негромко постанывал и сопел сидящий. Воздух слабо запах валерьянкой. Молодая женщина подала трясущемуся мужчине стакан успокоительной настойки. Мелкие глотки, жалобный всхлип, глубокий, печальный выдох. Ненадолго установилась тишина, перебиваемая лишь шмыганьем мужчины.

-Итак, продолжим… Андрей Павлович, попытайтесь нам объяснить, что произошло этой ночью? Прошу, только так вы поможете делу.
Андрей поднял глаза, с надеждой посмотрел на следователя, но, не увидев в его лице сожаления, вновь пристыженно опустил голову. Два раза открыл рот, что бы что-то сказать, но из его уст не вылетело ни слова. Наконец, пересилив себя, он произнес:
- Марина…Моя жена, товарищ следователь…Я не мог…я не… никак не убил ее! Я не убивал ее! Я говорю правду!
Он дернулся, стул пошатнулся, ему еле удалось сохранить равновесие.
- Вас никто не обвиняет, Андрей Павлович. Нам нужно, чтобы вы рассказали обо всём, что произошло ночью. У вас не было мотива, к тому же, было не найдено ни оружия, ни улик. Еще раз повторяю, просто опишите все подробно, что вы делали, как вы обнаружили тело.
-Боже… Боже правый! Она мертва…
-Андрей Пав…
- Я все расскажу! Все скажу… Дайте немного успокоиться.
Мужчина набрал в легкие больше воздуха и стал рассказывать.
- Это было…после полуночи. Около часу, или половины второго. Луна очень ярко светила…

***

Ночь была прохладной и на редкость ясной. Яркие звезды рассыпались по всему темно-синему небесному своду, летние созвездия заполонили небо. Полная луна освещала траву и деревья так, как освещало бы их солнце.
Я с детства страдаю бессонницей по полнолуниям. Как ни пытаюсь, не могу уснуть, не помогают даже таблетки. Потому несколько ночей в году я провожу как дни: читаю книги, смотрю телевизор, работаю или гуляю. Я давно к такому привык, бессонные ночи даже не влияют на мое здоровье.
В эту ночь я читал книгу. Рядом на кровати спала моя жена, ее умиротворенное спящее лицо было таким прекрасным, что иногда я поворачивался, чтобы лишь взглянуть на нее. В теплом свете ночника она казалась мне волшебной феей из доброй сказки: пушистые ресницы, светлые длинные волосы на подушке, белая ровная кожа… Я безумно ее любил. Ради Марины был готов на все, на любые жертвы и уступки.
В очередной раз, когда повернулся, я заметил, как по одеялу Марины растекается маленькое красное пятнышко. Я смущенно отвернулся, подумав, что у жены начались месячные. Темных капелек на белом покрывале становилось все больше, и я всерьез забеспокоился, когда пятно достигло в диаметре примерно сорока сантиметров. Оно росло с чудовищной скоростью, я поднялся, чтобы посмотреть, что с ней происходит. Между кроватью и столом всего метр, вскочил я быстро, но когда добежал до нее, одеяло целиком потемнело от крови. Почему-то у меня не было сомнений в том, что это кровь. Я дотронулся до одеяла – оно промокло насквозь. Я резко одернул его. И тут же застыл. То, что лежало на кровати, вовсе не было похоже на Марину.
Это было похоже на фарш.
Простыня насквозь промокла и побагровела от крови. Мясо, внутренности – все было будто прокручено на мясорубке. Даже кости были раздроблены: их мелкие куски были рассыпаны по всей кровати.
А выглядывавшее из-под покрывала лицо оставалось нетронутым, блестело своей умиротворенностью и спокойствием.
Я медленно опустился на пол, от ужаса не мог даже дышать. Лишь оцепенение спало, я закричал. Громко, изо всех сил, мне хотелось, чтобы весь мир меня услышал…

***

- На крик сбежались постояльцы. Кто-то из них тут же позвонил в полицию… И вот я здесь. Мы с женой хотели просто отдохнуть… А вышло так. Это самое кошмарное, что я переживал в жизни!..
- Вы не замечали ничего необычного? Окна и двери были закрыты?
-Все было в полном порядке, ничего странного. Все было закрыто – она не переносила сквозняков.
-Большое вам спасибо. Думаю, мы еще свяжемся с вами.
Мужчина промолчал. Один из полицейских помог ему подняться, вдвоем они направились к выходу из комнаты допроса. У самого порога мужчина остановился и обернулся на следователя.
-Знаете, кое-что странное все же было. Жена весь вечер говорила, что чувствует, будто на нее кто-то смотрит.
Андрей Павлович переступил через порог. Несмазанные дверные петли тихонько скрипнули, звук эхом прокатился по комнате. Раздраженно выдохнув, следователь схватил со стола бумаги и начал копаться в них. Пожелтевшие листы глухо шелестели под его пальцами. Он медленно пересматривал документы, неразборчиво бубня себе что-то под нос.


- Эти шокированные… Ни слова из них не вытащишь. Придется еще раз вызывать. Бурцев, кто там следующий?
Стоящий у окна плотного телосложения полицейский приосанился и, запинаясь, проговорил:
-Их двое, Борис Ильич.
-Вызываем по одному, ты же знаешь правила! – следователь был несколько рассержен.
Бурцев растерянно опустил глаза и нерешительно переступил с ноги на ногу. Скорее всего, это значило, что он окончательно запутался в ситуации. Бурцев покраснел, смутился, когда начальник ошибочно разочаровался в его знаниях. Широкие ноздри раздулись от негодования.
-Нет, здесь не в том дело. Там один, но его почему-то два.
-Бурцев, идиот, близнецы наверно!
-Нет, товарищ следователь, правда…
-Вызывай давай.
Бурцев вышел в коридор и крикнул молодому полицейскому, чтобы тот заводил подозреваемого в кабинет. В комнату ворвались сразу двое, толкая друг друга локтями и ногами. Они были абсолютно одинаковыми, от лица до одежды, даже их движения были похожи. Выглядело так, словно человек боролся со своим собственным зеркальным отражением. Глаза стоящих в комнате людей блеснули удивлением.
- Заходим по одному! – рявкнул Бурцев.
-Пусть выйдет тот, кто не является Корниленко Максимом Юрьевичем, – добавил следователь.
Двое замерли и одновременно посмотрели на полицейского. Затем гневно друг на друга.
-Тогда пусть этот выйдет! – с отвращением проговорил левый.
- Почему я? Я как раз таки Корниленко. – ответил правый.
Следователь закатил глаза и обратился к молодому полицейскому, приведшего «близнецов»:
-Павлов, документы их проверил?
-Да, и они очень странные…
-Подделка?
-Нет, нет. Все в порядке – настоящие. Просто одинаковые – идентичные! Вплоть до штампа, даты и времени выдачи.
-И имена?
-Да, товарищ следователь.
-Вот как…
Следователь посмотрел на «близнецов» и обратился:
-Вы, верно, никогда раньше не виделись.
-Вы, эм… - обратился к следователю правый.
- Борис Ильич, – подсказал тот.
- Борис Ильич, никогда с ЭТИМ раньше не встречался.
- Борис Ильич, я впервые ЕГО увидел, - подхватил левый.
Следователь вздохнул.
-И кто из вас тот самый Корниленко, который живет в комнате шестой дома отдыха «Лазурный берег?»
Оба Максима подняли руки.
-Ясно. И, верно, в той комнате живет только один. Кроме одного человека там никого нет?
Оба Максима кивнули.
-Объясните тогда, как так вышло.
-Да мы и сами не знаем. Само по себе вышло.
-Это вечером было. Или, точнее даже, поздней ночью.
-Да, я возвращался из бара домой…
- Подвыпил. Подумал даже, что мне почудилось.

***

На улице было совсем темно, когда я вышел из душного бара на свежий воздух. Полная луна ярко светила с темно-синих небес. Вокруг прекрасно пахло хвоей и липами, под ногами мягко шуршала галька. Фонари освещали дорогу, потому идти было совсем не страшно. Ветер тихонечко шевелил листья придорожных кустов, легко играл с травой и лесными цветами. Ароматы стояли божественные – не то, что грязный воздух города, который окутывает с головы до ног и душит своей чернотой. Я немного выпил, потому и настроение было хорошим. Помню, даже попытался познакомиться с фонарным столбом. Я шел домой, глядя по сторонам и наслаждаясь природой. И все было хорошо, пока меня не потревожило странное чувство – за мной будто кто-то следил. Я стал оглядываться и оборачиваться – но вокруг никого не было. У самого входа в дом отдыха я столкнулся с человеком. Мне показалось, будто я смотрюсь на себя в зеркало. Я удивился, но говорить с ним не стал, списав все на выпивку. У нас не возникало конфликтов, хоть мы и были оба удивлены, пока мы не дошли до двери номера. Там оказалось, что и у него есть ключи…

***

- Затем мы позвали администратора. Никому из нас не понравилось такое посягательство на личное имущество, – закончил левый.
- После небольшого скандала, разумеется.
- Павел Ильич, а если он не настоящий, может, просто убьем его? – предложил левый.
- Себя убей, – парировал правый.
Следователь устало потер переносицу.
- Убивать никого не будем. Вы оба подтверждаете, что ваши показания верны?
- Да, и абсолютно идентичны!
- Он будто знает, что я хочу сказать! Он будто я!
- Не обманывай себя, ты и есть я.
«Близнецы» взглянули друг к другу в глаза и пристыженно опустили их. В воздухе повисла тишина, смешанная с тревогой и чувством вины. Ненависть и страх улетучились. Левый Максим перевел взгляд на следователя и проговорил:
- А вообще, мы просто напугались. Мы же прекрасно чувствуем, что мы – один и тот же человек.
- Просто почему-то раздвоились. Сами не знаем, как так вышло. Но мы – одно целое.
Павел Ильич спокойно выслушал их и попросил уйти, предупредив, что вызовет еще раз, когда спадет излишняя эмоциональность. Двое неспешно покинули комнату, извинившись перед полицейскими. Когда дверь комнаты, тихонько скрипя, затворилась, воцарилась тишина, перебиваемая лишь гудением лампы и шумным дыханием служащих.
-Что делать, господа? Как с этими психами быть? – шутя, обратился к товарищам Павел Ильич.
Бурцев серьезно ответил:
-Их пока можно на медицинский осмотр. Но записи с камер подтверждают их слова.
- Всех?
-Всех трех, товарищ следователь.
Павел Ильич был в замешательстве. Никогда еще в его практике не было таких сложных и одновременно абсурдных случаев. Немного постояв без движения, погруженный в глубокие раздумья, он спросил:
- В коридоре есть кто-то еще из пострадавших и подозреваемых?
- Только хозяин дома отдыха, Павел Ильич, - отчеканил Бурцев.
Следователь задумчиво почесал подбородок.
- Но мне помнится, когда мы прибыли на место, там стояла подозрительного вида женщина. Не так ли?
- Ее увезли на скорой, у нее переохлаждение и все тело в ранах, Павел Ильич, – вставила молчавшая до этого женщина – секретарь следователя.
- Правда, Ариш? Кто-нибудь знает, что с ней произошло?
- По ее словам, она легла у себя в номере, а проснулась в лесу. Дальше она говорила очень неразборчиво, все время срываясь. Я так и не смогла понять, что с ней случилось. Что-то о следившем за ней существе. Будто кто-то за ней наблюдал.

Следователь кивнул и вновь задумался. Затем широкими шагами направился в сторону двери в коридор и самостоятельно позвал хозяина «Лазурного берега» в кабинет. Тот немедленно зашел, поздоровался, сел на стул. Его движения были плавными и спокойными, что никак не сочеталось с его положением.
На вид хозяину было лет сорок с лишним. Тощий, с глубоко посаженными серыми глазами и коротко стриженными черными волосами. Не дождавшись вопроса, он проговорил:
-Вы не должны вмешиваться в это дело. Пройдет время и все само отрегулируется. Поверьте.
Полицейские были ошарашены.
-Вы предлагаете нам просто так закрыть дело? – низко произнес Павел Ильич.
- Я могу заплатить. Но лучше подождите пару дней – все само по себе пройдет.
- С чего это?
- Поверьте. Так было всегда – с момента появления дома. С туристами происходили разные страшные вещи, но буквально через дни все возвращалось и они забывали. Так несколько раз умирали и воскресали люди, пропадали, возвращались. И ничего не помнили.
- Мозги нам пудрите?
-Эх, какие же вы твердолобые. Дом хочет так, в доме так и будет.
Мужчина встал и подошел к выходу. По неизвестным причинам полицейские не стали его останавливать. Хозяин дернул ручку двери и напоследок проговорил:
-Не надо обманываться. Как хочет дом, так и случится. Пройдет лишь день – и вы все забудете.
Тихо скрипнув, дверь затворилась. Эхо раздалось гнусавым низким смехом. Каждый полицейский почувствовал на себе внимательный взгляд. Кто-то не сводил с них своих уродливых злых глаз.

За.Наmи.Кто.То.Сле9ит.

автор - Настасья Коновалова